Название публикации: Эпизод морской войны
Газета: Пермская жизнь
Дата: 23.12.1915.
Номер выпуска: 29.
Страница(ы): 2
Автор: М. Тасинъ.
Тематический блок: Первая мировая война.
Тема: Причина, военные события, этапы и итоги Гражданской войны.
Рубрика как указано в источнике: .
Тип публикации: Статьи прочие.
Персоналии: .
Топонимы: .
Ключевые слова: сражения на море.
Текст публикации
Эпизодъ морской войны
Когда мы около 3 часовъ дня вышли изъ Ливерпуля, погода стояла прекрасная, разсказываетъ корреспондентъ „К. М.“ со словъ одаого изъ паеажировъ, взорваннаго нѣмецкой миной парохода «Арабикъ». Пассажиры были въ очень хорошемъ настроеніи, весело бродили по палубѣ. Всего на «Арабикѣ», включая н команду, было 380 человѣкъ. Пароходъ былъ образцовый, все на немъ сверкало чистотой, на матросовъ любо было смотрѣть. До поздией ночи я провелъ на капитанскомъ мостикѣ, любуясь безпрерывно мѣнявшимся морскимъ пейзажемъ.
Ночь я проспалъ точно у себя дома. Можно было по-думать, что пароходъ стоитъ на мѣстѣ, гдѣ-нибудь въ гавани,—такъ тихо скользилъ онъ по волнамъ. Утромъ, около половины девятаго, я поднялся на палубу и скоро вступилъ въ бесѣду съ однимъ китайцемъ нзъ Шанхая, который получилъ воспитаніе у англійскихъ миссіонеровъ. Вдругъ мы разглядѣли на горизонтѣ какое- то странной формы судно. Я вооружился биноклемъ и увидѣлъ, что судно это передней частью погружено въ воду. Ясно было, что оно тонуло. Вправо отъ него качались но волнамъ двѣ шлюнкп, и я видѣлъ, что сидѣвшіе въ нихъ люди гребли съ напряженіемъ всѣхъ силъ.
Мы бросились, на капитанскій мостикъ.
— Это тонетъ «Оннзіеу»,—сказалъ намъ капитанъ.—Его, невидимому, иодбила нѣмецкая подводная лодка.
Настроеніе стало тревожное. Пассажиры взволнованно разспрашивали, достаточно ли на пароходѣ шлюпокъ и спасательныхъ поясовъ. Особевно нервничали женщины. Нѣкоторыя изъ нихъ плакали и приставали къ капитану еъ просьбой причалить къ берегу. Оиъ успокаявалъ ихъ какъ могъ. Въ каютахъ люда спѣшно укладывали вещи, точно это могло снасти ихъ на случай катастрофы.
На капитанскомъ мостикѣ настроеніе тоже было невеселое. Самъ капитанъ а его два помощника, не отрываясь смотрѣла въ подворную трубу и бвнокли въ сторону тонувшаго парохода. Какой-то корреспондентъ все время щелкалъ своимъ фотографическимъ аппаратомъ.
— Шлюпки направляются въ противоположную отъ насъ сторону,—сказалъ капитанъ.—И хорошо дѣлаютъ: до берега онѣ скорѣй доберутся, чѣмъ къ намъ.
— Къ тому же на берегу безонаснѣе, чѣмъ здѣсь у насъ!—тмхо замѣтилъ, обращаясь ко мнѣ, одинъ изъ пассажировъ.
Кто-то спросилъ капитана, нельзя-ли что-нибудь сдѣлать для тонущаго парохода. Не успѣлъ тотъ отвѣтить, какъ съ палубы раздался пронзительный крикъ: «торпеда!»
Я невольно вздрогнулъ и сіватился за бинокль. Дѣйствительно, шагахъ въ трехстахъ огь ласъ я разглядѣлъ быстро приближавшуюся къ намъ борозду. Впечатлѣніе было такое, какъ если бъ къ намъ на водѣ, у самой поверхности ея, съ большой быстротой подплывало какое-то змѣеобразное животное. Самой торяеды не было видно, но опытный глазъ безошибочно могъ угадать ея присутствіе.
Борозда становилась все ближе, образуя прямой уголъ съ носовой частью парохода. Онъ шелъ со скоростью 16 морскихъ малъ, а торпеда, какъ мнѣ нотокъ сказали, со скоростью 22 миль. Ясно было, что уйтн отъ иея мы не могли.
Прошло нѣсколько ужасныхъ секундъ. Стоявшіе на аостикѣ пассажиры, тѣсня и толкая другъ друга, бросились внвзъ. Въ ихъ числѣ оылъ и я. Едва я очутился иа палубѣ, меия оглушилъ страшный взрывъ, которымъ меня бросило навзничь. Сотрясеніе было такъ велико, что ни одинъ изъ бывшихъ на палубѣ пе устоялъ ва ногахъ. Поднялись крнкв, причитапія. Особенно пронзительно кричала какая-то молодой женщина, которая цѣплялась въ двухъ шагахъ отъ меня за нерила ведшей на капитанскій мостикъ лѣсенки. Безпрерывно слышенъ былъ дѣтей Ій плачъ.
Машины остановились. Когда я поднялся и пришелъ немного въ себя, меня стало бросать изъ стороны въ сторону: пароходъ накренялся то лѣвымъ, то правымъ бортомъ. Паника увеличилась. Пасть пассажировъ цѣплялась за все, что попадалось подъ руку, изь опасенія быть снесенными въ море; другіе до того потерялись, что безтолково метались по палубѣ, хватались за пробѣгавшихъ мимо магросоъ и что-то кричали. Я мелькомъ разгядѣлъ какого-то старика который, ползая на колѣняхъ, обнималъ нога одного матроса, невидимому, моля его о спасеніи. По мнѣ не до него; надо было подумать о собственномъ спасеніи.
Скорѣе всѣмъ спасательные пояса!—гремѣлъ, ззглушая адскій шумъ, какой-то го лось.
Поясовъ было достаточно, и черезъ минуту оии уже были розданы. Нѣкоторые пассажиры вырывали изъ рукъ матросовъ по два пояса. Всѣ, лихорадочио торопясь, одѣвали ихъ па себя. «Спокойствіе!—гоиорпть я себѣ,—апаче ты погибъ». И смѣю думать, что въ эти ужасныя минуты я дѣйствительно былъ однимъ изъ самыхъ спокойныхъ людей на «Арабикѣ». Ядодго не йогъ какъ слѣдуетъ прикрѣпить себѣ полученный оть матроса поясъ. Если -бъ меия снесло въ морѣ, я бы со своими тяжелыми башмаками и плотной одеждой навѣрное пошелъ ко дну, между тѣмъ, какъ поясъ самъ по себѣ плавалъ бы но повехрно- сти.
Теперь, когда я вспоятнаю все пережитое, я долженъ признать, что пароходная команда вела себя безукоризненно, отъ капитана до послѣдняго матроса, всѣ были на своихъ мѣстахъ, проявляя изумительную энергію и безстрашіе. Спасеніе пассажировъ совершалось такъ методично, точно дѣло
происходило на адмиральскомъ смотру. При каждой шлюпкѣ была группа матросовъ, которые садились въ нее пе раньше, чѣмъ въ нее удавалось спустить пассажировъ. Благодаря такому образцовому порядку, въ какихъ-нибудь пять минутъ удалось спустить 10 шлюпокъ, каждая изъ которыхъ вмѣщала отъ 30 до 50 человѣкъ.
Большинство пассажировъ предпочитало шлюпки у праваго борта, который теперь сильно былъ накрененъ. Матросамъ ирихо- двлосъ чіть не силой оттаскивать часть аублики на лѣвую сторону: всѣ почему-то были убѣнсдепы, что тамъ опаснѣе.
Я вскочилъ на шлюпку №8, въ которой было уже около 35 человѣкъ. Матросы тотчасъ же стали спускать ее, съ помощью двухшкивнаго блока, который употребляется на всѣхъ трансатлантическихъ пароходахъ, на воду.. Мы собирались уже отчаливать, какъ одна изъ сидѣвшихъ въ шлюпкѣ женщинъ со слезами въ голосѣ закричала, что у нея нѣтъ спасательнаго пояса. Ка- кой-то матросъ бросилъ ей съ палубы цѣлыхъ дна. Черезъ минуту мы уже качались но волнамъ.
Волненіе возлѣ тонувшаго парохода было такъ сильно, что мы только чудомъ не перевернулись. «Арабикъ» притягивалъ насъ къ себѣ, какъ огромный магнить притягиваетъ кусокъ желѣза. Намъ стоило невѣроятныхъ усилій уйти изъ-подъ его власти: не успѣемъ мы, бывало, дружно налегши на весла подвинуться на нѣсколько сажень впередъ, какъ теченіемъ насъ опять бросаетъ прямо къ огромной массѣ гибнувшаго парохода. Одну минуту казалось, что вотъ- вотъ насъ придавитъ его громадой, увлекая въ своей гибели и нашу лодчеииу, которую, какъ щепку, бросало изъ стороны въ сторону.
«Арабикъ» на нашихъ глазахъ все глубже иогружался въ море кормой, при чемъ носъ его поднимался вверхъ. Скоро онъ сталъ походить на огромнаго, на половину высунувшагося изь в ды моржа. Такъ онъ держался довольно долго, не менѣе четверги часа, а потомъ и вовсе исчезъ подъ водою.
Наша шлюпка въ этотъ моментъ была метрахъ въ 50 отъ мѣста катастрофы. Вода кругомъ стала какъ бы не много свѣтлѣе, какой она бываетъ въ неглубокихъ мѣстахъ. На поверхности ея тамъ и сямъ гыска- кизалй пузыри, и не смотря на легкую зыбь, можно было разглядѣть все расширяющіеся круги.
Когда «Арабикъ» исчезъ подъ водой, матросы і нѣкоторые изъ пассажировъ сняли шляпы и набожно крестились. «Остались тамъ люди?»—-спросилъ я сидѣвшаго рядомъ со мной матроіа. Онъ утвердительно кивнулъ головой, поплевалъ на руки и налегъ на весла. Погонъ я узналъ, что на «Арабикѣ» погибло больше 40 человѣкъ. Часть машинистовъ и кочегаровъ была убита взрывомъ, нѣкоторые матросы н пассажиры были ранены, н спасать вхъ не было времени. Мнѣ разсказывали, что нѣсколько женщинъ до того обезумѣла отъ ужаса, что забрались въ самые глухіе углы парохода: тамъ и погибли.
Въ первыя минуты мы не обращали вниманія на другія шлюпки, намъ было не до нмхъ. Но придя немного въ себя, мы разглядѣли среди волнъ нѣсколько черныхъ точекъ, которыя то иоявлялвсь, то исчезали. То были шлюпки. Въ одной нзъ нахъ, которая была къ намъ ближе другихъ, сидѣла только три женщины. Онѣ цѣплялись за бортъ и испускали отчаянные крека. Мы хотѣли было подплыть къ вимъ, но въ ту же минуту ихъ шлюпка исчезла подъ водой.
Скоро, на поверхности стали показываться боченки, д ски, стулья, обломки всякой мебелв, перевернутыя шлюпки. Порой среди волнъ можно было разглядѣть людей, которые держались ва поверхности благодаря спасательнымъ поясамъ. Многіе изъ нихъ были еще живы. Пятерыхъ нагъ удалось спасти. Посинѣвшіе отъ холода, обезсиленные долгой борьбой съ волнами, безъ движенія лежали они на днѣ нашей шлюпки. Одна изъ ни^ъ, пожилая уже женщина, скоро умерла: у нея вся нога была, ободрана. Ее, должно быть, ударило въ водѣ чѣмъ-то тяжелымъ.
Когда мы убѣдились, что панъ лично ни какая опасность не грозитъ, мы серьезно взялась за спасеніе утопающихъ. Это было не легко: едва мы пааравнлись къ одному изъ такихъ несчастныхъ, какъ съ другой стороны начинали раздаваться отчаянныя мольбы о помощи. Мнѣнія нашихъ товарищей по шлюпкѣ часто расходились: одни кричали, что надо снасги барахтавшагося въ водѣ слѣва мужчину, другіо настаивали, чтобъ сначала вытащить кричавшую справа женщину. Я стоялъ съ весломъ въ рукахъ н, когда мы подплывали къ одному изъ этихъ несчастныхъ, старался протянуть его возможно дальше.
Такъ прошло добрыхъ полчаса. Шлюпка наша быта до того перегружена, что въ борта ея то и дѣло попадала вода. Матросы заявили, ню если мы заберемъ еще хоть одного человѣка, она нейдетъ къ дву. Скрѣ- пя сердце, пришлось подчиниться. Когда мы, черезъ нѣсколько ыанугь проплыли мимо чего-то вродѣ поромп, съ котораго отчаянно кричали вамъ что-то два человѣка, мы отвернулись въ противоположную сторону н сдѣлали видъ, что пе замѣчаемъ ихъ.
Катастрофа произошла около половины одиннадцатаго утра. Когда я взглянулъ теперь на часы, было уже безъ четверти два. Море уже не такъ спокойно какъ прежде. Началась сильная качка. У большинства женщинъ и нѣкоторыхъ мужчинъ появились признаки морской болѣзни, которца еще увеличивалась общей слабостью. Я скоро тоже поддался ей, несмотря на привычку къ морю, вынужденъ былъ бросить весло. Я легъ ва дно лодки, и меня охватила
глубокая апатія. Кажется, еслибъ пашей шлюпкѣ начала угрожать серьезная опасность, я бы продолжалъ неподвижно лежать ва днѣ, рвдояъ съ десятками ДРУ гихъ неподвижныхъ, почти безжизненныхъ
Такъ я пролежалъ, должно быть, часа два. Когда меня ва минуту отпускали тошнота ■ рвота, я закрывалъ глаза и пытал- сля вздремнуть. Иногда мнѣ это удавалось,- во всякомъ случаѣ, я внядаяъ въ забытье, близко граничившее со сномъ. Бъ одинъ изъ такахъ моментовъ я былъ разбуженъ крякала: «Судно! Судно!» Я открылъ глаза и приподнялся па локтѣ. На горизонтѣ, дѣйствительно, виднѣлось судно, которое, повидкмому, шло намъ навстрѣчу. Какъ мы потомъ узнали, это былъ французскій пароходъ, получившій радіотелеграмму, которою «Арабикъ» успѣлъ дать знать о катастрофѣ незадолго до своей гибели.
Болѣзнь какъ рукой сняло. Всѣ ожили, подбодрили ль—и изо всѣхъ силъ махали въ сторону парохода руками, платками и шляпами. Нѣкоторые даж* кричали па разныхъ языкахъ: „сюда! сюда!”
Черезъ четверть часа пароходная команда насъ всѣхъ подобрала, а еще черезъ нѣскольло минутъ мы уже сидѣли въ теплой, свѣтлой каютѣ, за горячимъ грогомъ, который приготовили для пасъ матросы, и разсказывали о воланомъ несчастьи, стоившемъ жизни десятковъ людей.
М. Тасинъ
Просмотр номера, в котором размещена публикация
PDF-версия создана в Лаборатории исторической и политической информатики ПГНИУ на основе оригинала, хранящегося в ГУК “Пермский краевой музей”, в рамках проекта РГНФ № 14-11-59003