Название публикации: Возможен-ли мир с немецкими контр-революционерами?
Газета: Известия Пермского губернского исполнительного комитета Советов рабочих и солдатских депутатов
Дата: 05.03.1918.
Номер выпуска: 35.
Страница(ы): 1
Автор: В. Сорокин.
Тематический блок: Первая мировая война.
Тема: Причина, военные события, этапы и итоги Гражданской войны.
Рубрика как указано в источнике: .
Тип публикации: Статья редакционная/передовая.
Персоналии: .
Топонимы: .
Ключевые слова: .
Текст публикации
Последние телеграммы из Петрограда сообщают, что мир на. основе германских предложениядолжен был быть подписан 3-го марта нов. стиля.
Подписание этого мира но окончательно: он должен быть еще ратифицирован (утвержден) обеими сторонами.
Для того, чтобы рабочие и крестьяне могли, утвердить его или отвергнуть, в Москве на 12-е марта по новому календарю созывается всероссийский съезд рабочих, солд., крестьян, и казацких депутатов.
Весь трудовой парод России может быть спокоен: без его верховного приговора вопрос о заключении мира на условиях, предложенных немцами, или о продолжении войны с империалистической бандой, i не решится.
Однако, чтобы иметь возможность нринять участие в обсуждении вопросов войны и мира, Советы Раб., Солд. н Кр.. Депутатов, должны послать своих представителей в Москву заблаговременно, чтобы к 12-му числу они уже были в Москве. Съезд не может быть отсрочен, так как воюющие стороны должны, по немецкому требованию, утвердить подписанный 3-го числа мирный договор в двухнедельный ерок, т. е. к 15—16 марта нов. ет.
Как известно, в Центральном Иси. Комитете, равно как и в различных Советах на местах наметились две точки врения. Говорят даже о возможной расколе. Наши российские контрреволюционеры уже обрадовались это- иу, уже повели свою подлую агитацию, стремясь толкнуть массы на этот раскол. Если бы он произошел, то они использовали бы его в своей борьбе с рабоче-крестьянской революцией, как пытаются они использовать* немецкое наступление-
Мы должны заверить их, что они слишком рано обрадовалась. Раскола в нашей среде мы не допустим. Его не будет, ибо каждый из нас понимает, что раскол—это хуже даже подписания немецких уоловий мира: это было бы победой контр-революции в Россия,
У нас есть революционная дисциплина и, без сомнения, меньшинство предстоящего съезда – подчинится большинству. ‘
Разберемся теперь в двух наметившихся точках зрения.
Сторонники заключения мира на основе немецких предложений отлично понимают, что этот мир—унизителен для Российской Советской Ресиублики.
Но он, по их мнению, не более унизителен, чем возобновление работ для баст,|ЮЩ0Х рабочих, голодом вынужденных прекратить свою забастовку и снова встать на работу на хозяйских условиях.
Сторонники подписания этого унизительного вира говорят, что слишком силен еще враг, что слишком слабы еще мы, чтобы принять сейчас вызов противника и дать ему решающий бой. Они указывают, что западио-евронейскй пролетариат еще не в силах придти нам па помощь, а сила .отрядов немецкой контр-рэво- люционной банды, объединившейся с румынскими, украинскими и польскими коитр-революционерани, не так уже мала.
Сторонники этого мнения указывают нам также на тот неоспоримый, всем известный факт, что остатки вашей армии на фронте так были уже истощены и деморализированы трехлетней бойаей. что не в состоянии были больше выдерживать самаго легкого натиска противника. При первой же наступлении коптр-револю- ционных немецких отрядов они побежали, во многих случаях оставляя даже артиллерию.
фронт оказался таким образом совершенно обнаженным. И к довершению всего, чтобы его прикрыть, не было почти ничего. Красная социалистическая армия находилась только в зачаточном состоянии.
Неудивительно, поэтому, то стремление получить передышку, отсрочку, которое диктует сторонникам этого взгляда решение подписать мир во -что бы то ни стало, ценою каких для того, чтобы не будучи совершенно разгромленными,, успеть еъоргани- зоваться для последнего решительного боя, выбрав более подходящий для нас момент.
Ко всему этому прибавляется еще безвыходное продовольственное положение фронта, Петрограда и. северных губерний, где абсолютно нечего есть.
Понятным становится душевное состояние наших товарищей, решающих, чго надо подписать мир даже .такой унизительный, такой удручающе тяжелый, какой нам предлагают немецкие Гучковы и Милюковы.
Для нас это понятно, и -мы не станем вместе со всей контр-революционной бандой правых ‘эсеров и меньшевиков величать наших товарищей, расходящихся с нами во мнениях, предателями. Нет, она такие же стойкие борца за дело трудового народа, как и товарищи, разделяющие противоположный взгляд.
Если угодно, с их стороны нужно было еще больше гражданского мужества, чем со стороны товарищей, решившихся воевать с немецким империализмом без всякой отсрочки, воевать немедленно, до последней капли крови. Да, меньше надо гражданского мужества, чтобы Пойти и умереть, чем увидеть свслшк соосТееа- пыми глазами ужас и позор преклонения перед обнаглевшими империалистами и решиться иеренести его мучения в-интересах дела революции.
Одвако, мы все же ие можем согласиться с мнением товарищей, решившихся получить отсрочку ценою известных всем тяжелых условий немецкого мира.
Не потому мы не согласны, что являемся героями „революционной фразы”. Мы такие же ее противники, как и товарищи, кидающие нам этот незаслуженный упрек.
Мы но согласны просто потому, что, на пащ взгляд, противники нашего мнения не учли всех обстоятельств делй. Слишком пессимистически смотрели оаи хотя бы на остальную Россию. Слишком переоценивали они на наш взгляд и силы противника.
Уже цолучилась телеграмма из Петрограда, в которой указывается то ободряющее впечатление, которое произвел на наши центры отклик всей трудовой России, решившейся ; умереть в борьбе с международной буржуазией, но ие дать ей подавить российскую социалистическую революцию.
.Революционный Петроград ощети- ■ нился“, говорит одна -телеграмма из Петрограда. .Революционная Россия ощетинилась*, можно послать ей в ответ.
Эгот единодушный подъем, возможность его не была учтена, да и трудно ее было учесть в той прифронтовой атмосфере, в которой находится Петроград. Нам же, работникам на местах, удаленным на сотни и тысячи верст от происходящих событий, самыми условиями нашего географического положения была предоставлена возможность взглянуть на вощи и события более объективно. Для нас потеря Петрограда и даже Москвы и других городов не представляла н не представляет еще поражения.
Их взятие оказалось бы, быть может, для ненцев большим ударом, чей для нас их потеря, из-за того ■орального значения, удара, который эго событие произвело бы па германский пролетариат.
Ыы видели и видим, далее, то на- отроение масс, которое диктует нам уверенность в окончательной победе. Мы не можем с ним не считаться.
Но оставим, однако, мораль, и пе- к вещам более ощутимым и поддающимся в большей степени объективному анализу.
Силы противника не так велвки, как их преувеличенно оценивают сторонники противоположного нам мнения.
Если ба это не ;было так, то те немногочисленные, сравнительно, отряды, которые выдерживают нанор врага, оказались бы не в состоянии так долго сдерживать его и в данный момент не только Луга, но и более близкие к Петрограду места уже были бы заняты ненцами. Короче, самый ход немецкого наступления показывает, что борьба против немецких ‘к.онтр-революционных отрядов с нашими силами не безнадежна.
Допустим, наконец, на минуту, что силы немцев и их союзников на румынских, украинских,’ польских и русских контр-рево^оционеров в данный момент значительно превосходят наши и что наши отряды беззаветно преданных делу бойцов, не смотря на всю силу нх воодушевления, (а это воодушевление имеет очень большое значение), принуждены отступать. Проиграно ли наше дело?
Ведь,и противники нашего мнения не думают подписать с немцами мир на веки-вечные, а только, чтобы
иметь маленькую оттяжку, только,. -чтооы выиграть тшнтшг —времени,
только чтобы успеть собрать силы.
Разенатривая вопрос с этой, нами всеми признаваемой, точки зрения, приходится признать, что и здесь наши тактические противники упустили или недостаточно оценили два фактора.
Во-первых,—приближение весаы и связанную с нею распутицу. Благодаря этому контр-революционные орды немецких империалистов не смогут передвигаться большими массами, что вопрепятствует быстроте их наступления.
Во-вторых, недостаточно оценено значение и другого фактора, являвшегося союзником России во всох войнах: наших русских пространств. Враждебная армия не может продвигаться вперед, не обезпечивая себя продовольствием и аммуницией. А при русских пространствах, чем дальше враг удаляется от собственных границ, том он затрудняет себе это снабжение, тем медленнее становится его поступательное движение, том слабее он становится с каждым шагом ваеред.
Эти два фактора чрезвычайно важны. Онл стоят любой отсрочки, полученной путем подписания договора, который, выражаясь .языком математики, является chiffon de papier,— клочком бумаги,—но. условию. Ведь если договор и подписывается, то во всяком случае не 8а тем, чтобы ого исполнять. Никто красной армии разоружать не собирается,
А если это так, то встает вопрос: на какое же время мы получили эту отсрочку? Да и получим ли ее? Я думаю, и все с этим согласятся, что немцы не такие наивные люди, чтобы удовлетвориться подписанием бумажки. Сами они слишком много раз разрывали их и цену им знают. Они захотят иметь гарантии. Таких гарантий мы ин не дадим, не сможем дать, не захотим дать. И вся эта история е подписанием мира не окупит самой себя.
Вот несколько из тех, многочисленных, соображений, которые ян можем привести в защиту Еашей точки зрения. Из них ясно вытекает, что не .революционная фраза” говорит в нас, а тот-же самый холодный раз- счет, еще более холодный, еще более объективный, чем у противников нашей точки зрения.
Съезд Советов скажет свое веское слово. Но каково бы оно ни было, всем ясно, что делать. Будет подписан лгир или нет, наши за- . дачи остаются одними и теми же. В первую голову—снабжение продовольствием голодающих губерний, немедленная и самая спешная организация Красной армии, безыо- щадиая борьба с контр-революцией внутри страны.
Наша коатр-революционерн слишком обрадовались германскому нашествию, слишком явно «вязали свои интересы в интересами немецких разбойников (вспомните только бешеное повышение всех цеаиоетей на Петроградском бирже при первых же известиях о наступлении немецких белогвардейцев), чт»-бы мы могли спустить им это. Ясно обнаружилось, чте снова хотят освободившуюся от гнета капитала Россию опутать оковами священного союза буржуазии всех етраз.
Чтобы порвать цепь, необходимо
разрушить хоть одно звено. Самым близким к нам в цени между-народной буржуазии является звено русских капиталистов и помещиков.
Если в результате происходящей империалистской авантюры какой-нибудь буржуазии и будет екоачатель- яо свернута шея, то первой достанется без сомнемия нашей отечественной.
Эго для того, чтобы защитить во, идут иа нас вмльтольмовскив юнкера и гусаря смерти. И Она первая поплатится за эту „защиту*.
Если падо будет погибнуть, отстаивая социалистическую Россию, мы погибнем, но, погибая, мы не оставим камня на камне от господства буржуазии, как не оставим ничего от нее самой.
Будет мир подписан или нет, паш ловунгъ, общий лозунг сторонников обоих точек зрения на его подписание—один: всо, кому дороги интересы революции, благосостояние широких масе трудового народа, социализма, все в ряды красном армии!
Просмотр номера, в котором размещена публикация
PDF-версия создана в Лаборатории исторической и политической информатики ПГНИУ на основе оригинала, хранящегося в ГУК “Пермский краевой музей”, в рамках проекта РГНФ № 14-11-59003