Название публикации: Уроки прошлого
Газета: Пермские губернские ведомости
Дата: 20.06.1919.
Номер выпуска: 24.
Страница(ы): 1
Автор: С. Б..
Тематический блок: Гражданская война.
Тема: Внутренняя жизнь России, Причина, военные события, этапы и итоги Гражданской войны.
Рубрика как указано в источнике: Вне рубрики.
Тип публикации: Статья редакционная/передовая.
Персоналии: .
Топонимы: Россия.
Ключевые слова: история, смутное время.
Текст публикации
Уроки прошлаго.
Когда мы стоим у клѣтки с диким и большим зьѣрем, то он кажется вам огромным, ужасным н сильным, мы его опасаемся, а себя вредставляем малосильными и маленькими, потому что мы невольно преувеличиваем его размѣры и силы и уменьшаем свои. Опасеніе это, бывает, переходит в страх, который отнимает у нас самообладаніе и парализует силы, так что мы, пожалуй, не прочь и убѣжать от клѣтки. Но когда мы отходим от клѣтки і становимся на почтительном от клѣтки разстояніи, то размѣры и силы звѣря уже не кажутся нам большими, сами же мы выростаем в своем сознаніи и у нас появляется самообладаніе и бодрость духа. Мы способны оцѣнивать правильно и свои и его силы.
Тоже самое бывает и в нашей общественно – государственной жизни. Примѣром может послу- [неразборчиво] военныя событія. Мы их переживаем лично и непосредственно. Мы слишком много переиспытали и перестрадали и поэтому нервы у всѣх нас истрепаны, и многіе из нас, как говорится, выбиты из колеи. Поэтому нѣт ничего удивительнаго в том, что мѣстныя и временныя неудачи на фронтѣ привлекают к себѣ наше усиленное, можно сказать, болѣзненное вниманіе, если пуганая ворона куста боится, то тѣм болѣе побывавшая в когтях ястреба. А, вѣдь, всѣ мы болѣе года прожили на пороховой бочкѣ, ежеминутно ожидая себѣ какой-нибудь катастрофы.
Поэтому многіе из вас, при мысли о врагѣ, начинают испытывать безотчетно подавленность, а нѣкоторые и страх. Мы оказываемся в положеніи зрителя, стоящаго у самой клѣтки с кровожадным звѣрем. Он начинает казаться нѣкоторым из нас сильным, большим и ужасным. Дѣйствительно, он ужасен по тѣм результатам, которые мы наблюдаем послѣ его наступленія или отступленія, но на самом дѣлѣ он уже не так велик и не так силен, каким представляет его разстроенное воображеніе нѣкоторых из нас. У страха глаза велики и они поэтому невольно преувеличивает силу и количество врага, а это отнимает у нас самообладаніе, вызывает желаніе убѣжать куда нибудь. Такіе люди начинают терять вѣру в возрожденіе Россіи, в побѣду над врагом и для них кажется, что нѣт благопріятнаго выхода из создавшагося положенія.
Но выше мы видѣли, что чѣм дальше отходит зритель от клѣтки со звѣрем, тѣм он становится спокойнѣе и звѣрь для него не кажется уже таким сильным, большим и ужасным; он получает самообладаніе и способность правильно оцѣнивать силы свои и его. Если мы употребим это средство, то не получится ли для нас такой же благой результат? Попробуем мысленно отойти от современных событій и взглянем на них, так сказать, с птичьяго полета, т. е. обратимся к исторіи главным образом нашего отечества. Мы освободимся тогда от неосновательнаго страха и не будем преувеличивать силы врага и преуменьшать своя. Тогда же мы возвратим себѣ способность правильно опредѣлять размѣры и значеніе постигшаго нас бѣдствія.
Перелистывая страницы исторіи нашего отечества, остановим свое вниманіе на нѣкоторых событіях, вполнѣ схожих с современными. Особенно поучительно для нас „смѵтное время”, т. е. начало XVII вѣка.
Внѣшним и первым толчком к смутѣ послужили пресѣченіе династіи и появленіе самозванца. Сами по себѣ эти событія не могли вызвать то, что тогда произошло в Московском Государствѣ, если бы не существовала внутренняя причина. В XVI в. классы тогдашняго общества, с одной стороны, не были органически связаны в одно цѣлое, и с другой стороны—тяготились государственным порядком. Вѣдь тогда Московское государство считалось и было на самом дѣлѣ не государством русскаго народа, а вотчиной московской династіи, которая и управляла ею по своему усмотрѣнію. Поэтому у классов тогдашняго государства не было в сознаніи идеи Отечества, потому что для них не было и Отечества и они были в Московском Государствѣ временными обитателями. Кромѣ этого, тогдашняя жизнь носила тягловый характер. Государство для защиты себя от окружающих врагов требовало от всѣх классов многих повинностей, так что для личных, сословных и классовых интересов оставалось очень мало мѣста, да и они нерѣдко приносились в жертву государству. Но всѣ уживались с тяжелым порядком под гнетом почти всегдашней внѣшней опасности, хотя всѣ, чувствуя тяжесть государственнаго порядка, безсознательно стремились к ослабленію его. Династія сдерживала всѣ политическія отношенія. Когда же она прекратилась, то разорвалось внѣшнее объединеніе классов. Что прежде терпѣливо переносили они, покоряясь волѣ привычнаго хозяина, то показалось невыносимо теперь, когда хозяина не стало. И всѣ классы поднялись со своими особыми нуждами и стремленіями, чтобы облегчить свое положеніе в государствѣ.
Классы послѣдовательно вступали в смуту один за другим. Смута началась аристократическими происками большого боярства, возставшаго против неограниченной власти новых царей. Продолжали ее политическія стремленія столичнаго дворянства, вооружившагося против олигархіи боярства во имя политической свободы своей: за ними поднялось рядовое провинціальное дворянство (князь Шаховской и др.), пожелавшее захватить власть в свои руки. Оно увлекло за собой неслужилые земскіе классы, простонародье тягловое, поднявшееся во имя личных льгот против всякаго государственнаго порядка. Потом послѣднее откололось и самостоятельно пошло против боярства и против дворянства, по современной терминологіи—проле [неразборчиво] ников повел движеніе в низы общества—в среду небогатых, бѣдных посадских людей, бездомных казаков, бѣглых крестьян и холопов в направил их против воевод, бояр, дворян, господ и власть имущих, как вынѣ поступают большевики. Сначала, дѣйствуя с дворянами, он дошел до Москвы, но здѣсь дворянскіе вожди (Ляпунов я др.), увидя, с кѣм они имѣют дѣло, покинули его и перешли на сторону Шуйскаго. Болотников погиб, но посѣянное им сѣмя принесло плоды: крестьяне, холопы, инородцы—все бѣглое, обездоленное поднялось против зажиточнаго, знатнаго и власть имущаго. Политическая борьба превратилась в соціальную, в истребленіе высших классов низшими. Послѣдніе добивались не какого нибудь государственнаго порядка, а искали лишь выхода из своего тяжелаго положенія, искали личных льгот: освободиться от обязательств, неволи.
По свидѣтельству А. Палицына, тогда всякій стремился подняться выше своего званія, перескочить в другое болѣе льготное состояніе. Встрѣча таких стремленій привела к ожесточенной классовой враждѣ. В результатѣ мы видим полное видимое разрушеніе Московскаго Государства (в концѣ 1611 года). Поляки взяли Смоленск, сожгли Москву и засѣли в Кремлѣ ея; Шведы захватали Новгород; Псков оказался в руках какого то самозванца Сидорки. Первое ополченіе, по смерти Ляпунова, разстроилось. Правительства не было. Государство превратилось в какую-то безформенную, мятущуюся федерацію. Повсюду было рѣзкое соціальное разъединеніе. Почти каждый город жил самостоятельно и служил ареной борьбы между низшими и высшими классами.
Но, несмотря на все это, Россія не погибла и скоро окрѣпла, потому что пробудились религіозныя и національныя силы, пришедшія на выручку гибнущей земли. Московскіе люди, «измалодушествовавшіеся» во время смуты, по словам матери Михаила Романова, «наказались», по их собственному выраженію, т. е. были проучены, образумились и пришли к соединенію. Казацкіе, польскіе, холопскіе и т. п. отряды, безчинствовавшіе, грабившіе и убивавшіе жителей Московскаго Государства, медленно, но постепенно вразумляя их, заставили их, т. е. враждующіе классы общества, соединиться не во имя какого-либо Государственнаго порядка, а во имя національной, религіозной и простой гражданской безопасности, которой угрожали эти отряды. Таким образом, смута, питавшаяся рознью классов общества, прекратилась борьбой всего общества со вмѣшавшимися во внутреннюю усобицу сторонними силами, противоземскими и чуженародными.
Эта историческая справка показывает, что то, что мы переживаем, уже имѣло мѣсто в прошлом нашего народа, который не только не погиб, но вышел из политическаго тогдашняго омута прозрѣвшим, окрѣпшим и болѣе объединенным в своих составных частях. Эго дает нам основаніе не преувеличивать современныя неудачи и не считать положеніе наше безвыходным. Уж если тогда наши предки вышли из смуты, то мы и теперь выйдем из нея. То религіозное, національное и патріотическое пробужденіе разных классов, которое мы уже наблюдаем, — служит тому порукой. Если указанные устои спасли наших предков 300 лѣт назад от государственнаго распада, то, конечно, они спасут нас и теперь от современных бѣдствій. И если мы, дѣйствительно, желаем возрожденія Родины, то на первом мѣстѣ у нас должен стоять патріотизм, приверженность к своему Отечеству; мы должны мыслить, что Россія—мать наша, на благо которой мы обязаны отдать все, что имѣем, даже самую жизнь.
И вот, когда мы, с живым національно-государственным и патріотическим сознаніем, спаянные любовью к Родинѣ, исполненные рѣшимости принести всѣ жертвы на алтарь Отечества, встанем всѣ на его защиту, тогда будет возможно вполнѣ поручиться, что Великая Россія снова займет свое мѣсто в ряду народов міра.
С. Б.
Просмотр номера, в котором размещена публикация
PDF-версия создана в Лаборатории исторической и политической информатики ПГНИУ на основе оригинала, хранящегося в ГУК “Пермский краевой музей”, в рамках проекта РГНФ № 14-11-59003