Современный бой и его силы и задачи

Название публикации: Современный бой и его силы и задачи
Газета: Пермская земская неделя
Дата: 04.12.1914.
Номер выпуска: 49.
Страница(ы): 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
Автор: не указан.
Тематический блок: Первая мировая война.
Тема: Причина, военные события, этапы и итоги Гражданской войны.
Рубрика как указано в источнике: .
Тип публикации: Обзор печати.
Персоналии: Крупп, Рефф, Фридрих, Шапсо, генерал Персен.
Топонимы: Аустерлиц, Балканы, Бауцен, Бородино, Ватерлоо, Иена, Куманов, Лейпциг, Манчжурия, Мукден, Россия, Садовая, Сольферино, Чаталджи, Шахе.
Ключевые слова: артиллерия, военные действия, маневр, пехота, современная война.

Текст публикации

Современный бой и его силы и задачи.

Появившаяся на французскомъ языкѣ почтя наканунѣ настоящей войны книга генерала Персона „Бой” даетъ ин­тересныя свѣдѣнія о современной войнѣ и разрушаетъ нѣ­сколько ходячихъ мнѣній о характерѣ происходящихъ теперь боепыхь столкновеній милліонныхъ армій, вооруженныхъ по послѣднему слову научной техники взаимнаго людского истре­бленія.

Прежде всего цѣль нынѣшняго боя совсѣмъ не та, какъ думаютъ многіе, чтобы какъ можно больше вывести людей изъ строя противника. Эта цѣль была въ древности, когда побѣжденная сторона вообще теряла больше, чѣмъ по­бѣждающая. Въ современныхъ войнахъ мы часто видимъ какъ разъ обратное. ІІапр., въ Манджуріи потерпѣли го­раздо большій уронъ побѣдители японцы, а не побѣжденная нмн армія Россіи. Единственный знакъ побѣды въ совре­менномъ бою—это отступленіе противника, когда сломлена его вѣра въ побѣду, потеряно воодушевленіе въ сраженіи.

Цѣль современнаго боя—разстроить противника мате­ріально и морально, т. е. убить въ немъ охоту къ сраженію.

Не людей нужно уничтожать, но ту силу, которая нхъ соединяетъ въ отряды н арміи, нужно разстроить то кол­лективное (общее) сцѣпленіе, которое держитъ людей въ боевомъ порядкѣ и одушевляетъ ихъ волей къ сраженію. Для этого нужно только вызвать въ рядахъ противника страхъ. Этой цѣли служитъ, главнымъ образомъ, штыко­вая атака. Еслп, вообще говоря, къ артиллерійскому опію можно привыкнуть и даже укрыться до извѣстной степени отъ его дѣйствія, то передъ штыковой атакой устрашен­ный противникъ знаетъ одно лишь средство—бѣгство. Бѣг­ство—это и есть полнѣйшая моральная дезорганизація: бѣ­гущая армія „становится безумной”.

Въ ожиданіи атаки обороняющійся стрѣляетъ все ху­же и хуже и. наконецъ, почувствовавъ рѣшительныя при­готовленія нападающей стороны къ штыковому бою, бѣжитъ еще до начала рукопашной схватки. „Случаи, когда войска могутъ устоять въ ожиданіи удара,—чрезвычайно рѣдки”. Такимъ образомъ, хотя судьба боевъ рѣшается атакой, штыковыя раны составляютъ незначительную часть всѣхъ раненій. Во франко-прусской войнѣ штыковыя рапы соста­вляли около полупроцента всѣхъ прочихъ, на поляхъ Манджуріп – около 0.8 процента, послѣдняя балканская война снова даетъ полпроцента.

Слѣдовательно, непосредственныя столкновенія сторонъ, столь характерны для древняхъ войнъ (ибо ими. собственно, и начиналась битва), въ современныхъ бояхъ уступи– ла мѣсто преслѣдованію артиллерійскимъ огнемъ. Замѣшательство отъ дѣйствія артиллеріи или вслѣдствіе угрозы штыковой атакой въ значительной степени усили­вается, если къ нпмъ присоединяется эффектъ неожиданнаго появленія противника. Поэтому генералъ Персенъ утвер­ждаетъ. что „маневрированіе мелкихъ отрядовъ, передвпгающихся Скрілто, даетъ лучшее средство захватить неожиданно врага обстрѣливаніемъ съ тылу. Оно ведегь къ лучшимъ результатамъ, чѣмъ изысканія въ усовершенствованіи дѣй­ствія огня. Прогрессъ въ воеппомъ дѣлѣ обусловленъ со­вершенствованіемъ искусства маневрировать, а никакъ не увеличеніемъ числа убитыхъ”.

Любопытнѣйшія статистическія данныя, которыя при­водитъ генералъ Персепъ, п подтверждаютъ, что позднѣйшія историческія битвы характеризуются значительнымъ умень­шеніемъ числа выбывшихъ изъ строя сравнительно съ болѣе давними столкновеніями. Семилѣтняя война дала 42⁰ о (42 изъ 100) потерь на все число сражавшихся, наполео­новскія войны—35°/о, крымская война 15°/о, франко­прусская—14°/о, турецко-болгарская – 12°/о. Русско-япон­ская война является какъ бы исключеніемъ, ибо число ея жерівь составляетъ 35 /о дравшихся на поляхъ сраженія.

Но уменьшеніе числа потерь гораздо виднѣе, если мы обратимся къ каждому бою въ отдѣльности. Тогда окажется, что Породило дало 30°/о выбывшихъ изъ строя, Аустер­лицъ – 25, Лейпцигъ – 20, Ватерлое – 1 7, Іена и’ Кау­ровъ—по 15°/о, битва при Сольфернно -12%, при Садо­вой— 9, у Чаталджн—10, Кумановѣ—5 и Монастырѣ — 4°, о, Снова бои русско-японской войны и но этому распредѣле­нію потерь оказываются внѣ убывающаго ряда, доводя число потерь вч. битвахъ при Шахэ до 22% ц при Мукденѣ — до 20°/°- Но здѣсь слѣдуетъ принять въ расчетъ, что бит­ва при Шахз продолжалась 12 дней, а при Мукденѣ-15.

Поэтому, наиболѣе точные результаты мы получимъ, если будемъ разсчитывать число убитыхъ и раненыхъ нсі одинъ часъ битвы. Въ такомъ случаѣ военная ста- тистнка даетъ намъ слѣдующую поучительную таблицу. Вой­ны Фридриха Великаго даютъ 6°/о убитыхъ іі раненыхъ на 1 чась боя, наполеоновскія войны — 3°/о. франко-прусская война — 2о н русско-янопская—только полпроцеііта. Вто значитъ, что въ послѣднихъ бояхъ потери стали меньше въ 2 разъ сравнительно съ битвами времени Фридриха Вели­каго, въ 6 разъ – по сравненію съ наполеоновскими сраже­ніями и въ 4 раза меньше франко-прусскихъ боевъ.

Втотъ результатъ генералъ Персепъ объясняетъ тѣмъ, что пѣхота научилась лучше пользоваться условіями мѣстно- ^{с 1} и ¹¹ перешла къ разсыпному строю, въ которомъ отведена большая роль каждому солдату н его смекалкѣ. Артиллерія, спрятанная въ мѣстѣ, откуда ничего не видно, научилась стрѣлять по скрытой цѣли. Обѣ сражающіяся сто- ропы поступаютъ въ этомъ отношеніи одинаково. Слоірмъ, успѣхи, достигнутые въ примѣненіи усо­вершенствованныхъ разрушительныхъ средствъ’, всег­да влекутъ за собою превосходящіе ихъ успѣхи въ преодолѣніи опасностей. И, если принять во вниманіе совершенство новѣйшихъ снарядовъ, то босвы.ч пощери уменьшатся со временемъ въ невѣ­роятной пропорціи.

Такомъ образомъ, „въ бою инспіикть само­сохраненія оказывается всегда наиболѣе могуществен­ной двпжуіцей силой. Совсѣмъ не слѣдуетъ его по­давлять, какъ не слѣдуетъ сдерживать нылъ напа­денія. Но нужно этотъ инстинктъ дисциплиниро­вать точно такъ же, какъ подчиняютъ задачамъ боя артиллерійскій огонь н передвиженія массъ”.

Не менѣе поучительны другія статистическія дан- пыя, приводимыя генераломъ Персеномъ, которыя ука­зываютъ, что во время войны отъ болѣзней умираетъ гораздо больше, чѣмъ отъ штыка и нули. Крымская война стоила союз­никамъ почти 25.000 убитыхъ въ бою и умершихъ отъ ранъ, но—95.000 чел. погибшихъ отъ болѣзней. Франко-прусская война унесла у побѣдителей 17.600 убитыми и 11000 умер­шими отъ ранъ (изъ 96200 всего числа раненыхъ), но число заболѣвшихъ, безъ всякихъ раненій, составило 380.000, изъ которыхъ умерло 12.600. Въ русско-турецкую кампа­нію у русскихъ выбыло изъ строя 16.600 убитыми и умер­шими отъ ранъ и 44100, почти 8°/о, погибли отъ болѣз­ней, т. е. почти въ пять разъ больше (при соблюденіи всѣхъ прочихъ пропорцій). чѣмъ у нѣмцевъ въ 1870 г. Русско-японская война вывела изъ японскаго строя 47.200 убитыхъ и 47.400 раненыхъ, изъ которыхъ умерло 11.400. Но въ госпиталяхъ, кромѣ того, было зарегистропано 554.900 больныхъ, изъ коихъ умерло 27 тыс. съ лишнимъ.

Такимъ образомъ, эти цифры говорятъ краснорѣчиво, что современное огнестрѣльное оружіе, нынѣшнія пушки, пулеметы и ружья совсѣмъ не являются наиболѣе смертонос­нымъ боевымъ средствомъ. Съ усовершенство­ваніемъ артиллеріи мы видимъ, наоборотъ, уменьшеніе числа жертвъ артиллерійскаго огня. Въ битвахъ 1870 – 71 годовъ коли­чество убитыхъ н раненыхъ отъ дѣйствія артиллеріи составляло только 18°/’о всѣхъ убитыхъ и раненыхъ: въ русско-турецкую войну ото отношеніе понизилось до 1(І°/о. въ русско-японской войнѣ на японской сто­ронѣ названное отношеніе равнялось 15°/о и на русской – 13°/о, наконецъ, балканская война дала только 9°/о убитыхъ и ране­ныхъ артиллерійскимъ огнемъ.

Если отсюда сдѣлать расчетъ, то оказывается: „тысячи артиллеристовъ при­чиняетъ меньше потерь, чѣмъ тысяча пѣхотинцевъ”, и слѣдовательно, „роль пѣхоты, ея методы веденія боя, ея иниціатива (починъ въ бою) и моральныя силы являются наиболѣе характерными для          оцѣнки совре­менной боевой обстановки”. Роль артиллеріи            въ         атакѣ сво­дится къ тому, чтобы заставить защитника лежать въ око­пахъ, не поднимая головы, вынудить его къ стрѣльбѣ нг, воздухъ или даже совсѣмъ прекратить его стрѣльбу. Тогда пѣхота можетъ придвинуться впередъ почти безъ потерь. „Артиллерія позволяетъ сохранять силу пѣхоты”,—и въ этомъ ея боевой смыслъ. Но пѣхота остается главной бое­вой силой и въ современной войнѣ.

Есть еще одно ходячее мнѣніе, „что страхъ воина говоритъ только о его трусости и непригодности для войны.” Но ге­нералъ Персонъ говоритъ, что страхъ совершенно естествен­ное чувство, и оно требуетъ полнаго признанія. „Человѣкъ, который ничего нс боялся бы. не просуществовалъ бы пнодного дня”. Поэтому въ маленькой дозѣ страхъ даже по­лезенъ: „онъ сосредоточиваетъ вниманіе на опасности, за­ставляетъ принять необходимыя мѣры предосторожности”. Дѣло СВОДИТСЯ ЛИШЬ К’Ь мирной подготовкѣ этого инстиіисііі, к’ь сго способности подчиняться интересамъ родины. Лѣтъ сомнѣнія, говоритъ генералъ Персенъ, что участникъ боя долженъ подчинить спои личные интересы интересамъ арміи. По эти два интереса не прямо противоположны. Ар­мія ничего не выиграетъ въ бою, если кто-либо изъ ея членовъ безъ пользы идетъ подъ вѣрный ударъ.

Нѣмцы д) маютъ, что въ огнѣ можно получить храб­рый, не теряющій головы боевой матеріалъ, опираясь исклю­чительно на казарменную подготовку. „По наиболѣе послушный въ казармѣ солдатъ больше всего дорожитъ личнымъ спо­койствіемъ. II отъ такого солдата скорѣе всего ожидать, что на нолѣ сраженія инстинктъ самосохраненія возьметъ у него верхъ надъ воинственнымъ порывомъ®. Казарменная выучка, заученной ь движеній и пріемовъ меньше всего благопріят­ствуютъ преодолѣнію тѣхъ потрясающихъ переживаній, ко­торыя ждутъ солдата на полѣ битвы. Противоположный взглядѣ, оправдывающій большую продолжительность срока военной службы, является тѣмъ болѣе ошибочнымъ, что „на поле сраженія человѣкъ выходитъ съ тѣломъ и душой, какъ они даны ему природой, лишь съ легкимъ вліяніемъ на нихъ семьи, школы, мастерской н съ самымъ поверхностнымъ налетомъ казарменнаго воспитанія.

Считая чрезвычайно вреднымъ воспитаніе, дѣлающее изъ солдата автоматическую фигуру, генералъ Персенъ при­водитъ сч. ягой точки зрѣнія любопытную характеристику французскаго солдата, „Французъ, говоритъ генералъ Персенъ, менѣе дисциплинированъ, чѣмъ нѣмецъ, менѣе хладнокровенъ, чѣмъ англичанинъ; боязнь смерти говоритъ въ немъ силь­нѣе, чѣмъ въ туркѣ или русскомъ; онъ впечатлителенъ, легко воспламеняется н быстро падаетъ духомъ. Но онъ самолюбивъ; онъ чувствуетъ себя лучше, когда знаетъ, что на него смотрятъ; онъ не желаетъ быть только номеромъ въ шеренгѣ: въ арміи онъ желаетъ быть чѣмъ-то един­ственнымъ. Но. если его начальники сумѣютъ дать ему дѣло по его способностямъ и въ мѣру свойственной ему смѣкал- кп, если его сумѣютъ отличить, сдѣлать изъ него въ нѣ­которомъ родѣ сотрудника офицера, то въ этой роли, какъ бы офицера, французскій солдатъ найдетъ отвлекающее средство, которое заставитъ его забыть объ опасности

Не превосходство вооруженіи, а дисциплина доброволь­наго подчиненіи—такъ рисуется генералу Персеи у пстннпаи основа современной арміи, ея боевого воодушевленіи и ен побѣды.

„Снарядъ—имѣетъ нѣкоторое значеніе, но человѣкъ— всегда былъ и будетъ первымъ факторомъ боевого успѣха”.

Выше было сказано, что пѣхота въ современной войнѣ, несмотря па губительную силу артиллерійскаго огпя, остается главной опорой дли побѣды. Въ книгѣ Персена читаемъ: „Пѣхота—это вооруженная пацін. Пѣхотинецъ—человѣкъ, какимъ его создалъ его народъ. А народъ имѣетъ такую пѣхоту, какой опъ заслуживаетъ. Какъ высоко стоитъ на­ція, такъ высоко—и пѣхота. Богатый и промышленный народъ (какъ нѣмцы) можетъ пріобрѣсти хорошую артиллерію. Народъ, надѣленный воинственной аристократіей и хорошей породой ло­шадей, будетъ имѣть и хорошую кавалерію. По только пат­ріотическій народъ можетъ имѣть хорошую пѣхоту”. Такимъ образомъ, только въ историческія эпохи, характеризуемыя „патріотическимъ движеніемъ”, можно видѣть нарожденіе того или другого типа пѣхоты,—-„вооруженныхъ гражданъ”,— которые исчезаютъ съ подавленіемъ этого движеніи.

II дѣйствіе пѣхоты въ современномъ бою какъ бы со­отвѣтствуетъ той задачѣ, которую можно возложить един­ственно на владѣющаго всѣми дарами національнаго воспи­таніи. Когда пѣхота, говоритъ генералъ ІІерсепъ, приходитъ въ соприкосновеніе съ непріятелемъ,—нужно отбросить всѣ формальности. Группируются такъ, Какъ это позволяютъ мѣ­стный условія, стараются лишь, чтобы не было отсталыхъ, ибо извѣстна и матеріальная связь все же нужна. Отрядъ въ пятьдесятъ человѣкъ—это наиболѣе многочисленная группа, которая можетъ еще имѣть своего командира и получать еще указанія отъ него. Но какъ только пѣхота входитъ въ рай­онъ артиллерійскаго огня, дальнѣйшее дробленіе и этого малеиькаго отряда становится неизбѣжнымъ. Разстоянія между людьми настолько увеличиваются, а численность перебѣгаю­щей группы такъ ничтожна, что она „не стоитъ и одного пушечнаго выстрѣла”. И, когда, наконецъ, атакующая пѣ­хота входитъ въ область дѣйствительнаго ружейнаго огня, пространство для перебѣжки уменьшается метровъ до десяти, очищенныхъ первой группой для слѣдующихъ нѣсколькихъ человѣкъ. Такой маневръ называется инфильтраціей. Лю­ди прячутся за всякій выступъ, за всякую неровность поч­вы или просто ложатся на землю. II снова, по командѣ офицера, группами человѣкъ въ 15 или по одному, броса­ются впередъ на нѣсколько шаговъ.

Впервые инфильтрація была примѣнена японцами, и съ тѣхъ поръ она получила всеобщее признаніе. Исторія же воепнаго регламента, который господствовалъ до того времени, показываетъ насколько чуждъ былъ самый духъ новѣйшаго строя прежнимъ устроителямъ военной силы націи. Они не нуждались ни въ дисциплинѣ добровольнаго подчиненія, пн въ интеллигентности солдата. Все, что считали нужнымъ развить—это привычку къ машинальному повиновенію „мар­шировки по-прусски”.

Введеніе разсыпного строя стало возможнымъ лишь съ образованіемъ арміи патріотически настроенныхъ солдатъ.

„Солдатъ долженъ понимать свой маневръ”—таковъ принципъ современнаго боевого регламента. Все остальное приложится.

Иризпавая за кавалеріей значеніе лишь на развѣдочной службѣ, генералъ Персонъ переходитъ къ боевой роли артиллеріи. Артиллерія—вспомогательный родъ оружія, „даже, можно сказать, подчиненный нуждамъ пѣхоты”. Под­держивать своимъ огнемъ атаки пѣхоты, устранять гь ея пути препятствія – въ этомъ боевая задача артиллеріи. Сама по себѣ артиллерія не можетъ выбить противника изъ его позицій. Это можетъ сдѣлать только пѣхота. II. если бы, прежде чѣмъ сдѣлать свое дѣло, пѣхота пожелала выждать исхода артиллерійскаго боя, ей долго бы пришлось ждать; „оііа всегда бы оставалась въ ожидапін”. Уроки войны въ Мапджурін и на Балканахъ говорятъ объ этомъ достаточно ясно.

Такимъ образомъ, артиллерійскій бой не можетъ быть отдѣльнымъ, безъ пѣхоты и кавалеріи. Связь методу всѣми родами оружія является основнымъ условіемъ современнаго боя. Какъ писалъ нѣмецкій тактикъ, генералъ Кесслеръ, „бой не дѣлится на три „отрѣзки”: сначала кавалерійскій бой, затѣмъ артиллерійская дуэль и, для заключенія, атаки пѣхоты. Пой—единъ. Его ведетъ пѣхота. II всѣ усилія ка­валеріи и артиллеріи сосредоточиваются около одной цѣли,— облегчить работу пѣхоты активнымъ и постояннымъ сотруд­ничествомъ”.

„Положимъ, говоритъ ІІерсенъ, наша пѣхота попадаетъ въ огонь непріятельской пѣхоты. Тогда одна изъ нашихъ баттарей открываетъ стрѣльбу по атакуемому препятствію. Непріятельская контръ-баттарея, желая парализовать дѣй­ствіе нашего огня, отвѣчаетъ стрѣльбой уже но нашей бат- тареѣ. Слѣдуетъ ли въ такомъ случаѣ нашей первой бат- тареѣ перемѣнить прицѣлъ и стрѣлять по открывшемуся новому препятствію, но артиллерійской позиціи противника? Это было бы очень трудно и только на руку противника. Наша баттарея продолжаетъ бить по первоначальному при­цѣлу, но въ дѣло должна вступить наша новая контръ-бат- Ітарея, обстрѣливая контръ-баттарею противника. Слѣдующая •непріятельская контръ-баттарея беретъ теперь на себя но­ваго противника. II, такимъ образомъ, одпа за другой всту­паютъ въ бой новыя артиллерійскія единицы, каждая изъ которыхъ получаетъ опредѣленный районъ для обстрѣла. По­лучается, такимъ образомъ, зигзагообразный огонь, въ кото­ромъ самое важное оставить послѣднее слово за своей бат- тареей, послѣдней, вступившей въ дѣло”.

Въ заключеніе подчеркнемъ еще разъ основную мысль генерала Персепа:

„Когда вспыхиваетъ конфликтъ между двумя націями, говоритъ онъ, – публика обыкновенно начинаетъ оцѣнивать шапсы воюющихъ сторонъ: число людей, техническую подго­товку, количество н качество боевого снаряженія, словомъ, матеріальныя силы на первомъ планѣ, и уже на второмъ. — умственныя и нравственныя. Въ 1870 г., по этому мнѣнію, Франціи обезпечивалась легкая побѣда ружьями ІІІапсо и митральезами Реффа. Что произошло – извѣстно. Война окон­чилась, и громадное большинство приписало успѣхъ нѣмцевъ превосходству й’хъ артиллеріи. Въ 1898 году, когда была изобрѣтена 75-тн миллиметровая пушка, раздался крикъ радости по всей французской арміи: на тирѣ на ІИа- ловскомъ полѣ пушка показала, что въ нѣсколько минутъ она можетъ выбить 80°/о атакующей пѣхоты. Непріятель­ская пѣхота,—рѣшили,—не устоитъ передъ подобнымъ ору­діемъ. Но подошла манджурская война. II пришлось кон­статировать, что подъ огнемъ русской артиллеріи,—можетъ быть, не въ такой мѣрѣ, однако достаточно скорострѣль­ной. — японская пѣхота могла маневрировать и продвигаться впередъ даже на открытой мѣстности”. Когда балканскіе союзники разбили турокъ, то побѣду объяснили превосход­ствомъ пушекъ Крезо надъ издѣліями Крупна. Но черезъ 6 мѣсяцевъ болгаръ разбили сербы, а пушки остались тѣ же.

Шагъ за шагомъ опрокидывая, такимъ образомъ, оши­бочный взглядъ широкихъ круговъ на матеріальныя сред­ства боя, генералъ Персенъ выдвигаетъ на первый планъ солдата, какъ гражданина, какъ сражающагося человѣка. онъ обращаетъ вниманіе на первенство коллектива (всего цѣ­лаго войска) въ бою, на коллективное сотрудничество всѣхъ родовъ оружія. Бсе, что обыкновенно поражаетъ воображе­ніе публики,—всѣ новѣйшія механическія чудовища разру­шенія,—онъ опытной рукой спеціалиста ставитъ на при­надлежащее имъ скромное мѣсто. И только руки, повора­чивающія эти чудовища, интеллектъ (умъ человѣка), умѣю­щій ими пользоваться и укрываться отъ нихъ, получаетъ въ его разборѣ боевого плана рѣшающее значеніе.

Нѣтъ сомнѣнія, что мнѣніе такого спеціалиста, какъ генералъ ІІерсенъ, заставляетъ заново пересмотрѣть распро­страненные взгляды на сущность боя. И многое отбросить. Не касаясь совершенно тѣхъ выводовъ, которые должна сдѣ­лать отсюда государственная практика въ дѣлѣ образованія и воспитанія арміи (многіе изъ нихъ дѣлаетъ ген. ІІерсенъ въ своей книгѣ), нельзя не остановиться па томъ самомъ общемъ положеніи, которое вытекаетъ изъ его указаній.

II это самое общее положеніе заключается въ томъ, что современный бой происходить какъ бы на рубежѣ двухъ типовъ милитаризма. Книга ген. Персона рѣзко подчерки­ваетъ, что за столѣтіями, которыя песлн съ собою лихора­дочное нагроможденіе Матеріальныхъ средствъ войны, изо­брѣтеніе и примѣненіе все болѣе разрушительныхъ орудій убійства,—наступаетъ какой-то переломъ въ связи съ но­вымъ общественнымъ устройствомъ людской жизни. Если механическія богатства боевыхъ средствъ и не исчерпали віЬхь своихг. возможностей, то все же онн теперь явно не­достаточны, п дальнѣйшее ихъ развитіе является не усиле­ніемъ вооруженной націи, а попросту нагроможденіемъ мерт­вой матеріи. Ибо пришла надобность въ новомъ человѣкѣ, который сумѣетъ ото нагроможденіе использовать.

Эта идея носится въ воздухѣ.

Ві общемъ потокѣ общественной жизни, хотя и вч» условіяхъ смертоноснаго боя, книга Иерсепа ставитъ тѣ же задачи и ищетъ тотъ же выходъ, что и на другихъ путяхъ нашего государственнаго и хозяйственнаго развитія, т. е., чтобы имѣть побѣды на полѣ битвы, нужно прежде всего развить въ страпѣ народное просвѣщеніе, народную куль­туру и сердца всѣхъ подданныхъ государства объединить въ одномъ искреннемъ чувствѣ—любви къ родинѣ, къ ея законамъ, правдѣ и справедливости…

Просмотр номера, в котором размещена публикация

PDF-версия создана в Лаборатории исторической и политической информатики ПГНИУ на основе оригинала, хранящегося в ГУК “Пермский краевой музей”, в рамках проекта РГНФ № 14-11-59003