Лагерь пленных

Название публикации: Лагерь пленных
Газета: Пермская земская неделя
Дата: 04.09.1914.
Номер выпуска: 36.
Страница(ы): 12, 13
Автор: И. Жилкин.
Тематический блок: Первая мировая война.
Тема: Внутренняя жизнь России.
Рубрика как указано в источнике: .
Тип публикации: Репортаж.
Персоналии: Вильгельм, Франц-Иосиф.
Топонимы: Австро-Венгрия, Висла, Вологда, Вятка, Люблин, Москва, Нижний Новгород.
Ключевые слова: Пленные, австрийский фронт, военное положение, война, славянские народы.

Текст публикации

Лагерь плѣнныхъ.

За Москвой, среди полей картофеля, между глинистыхъ от­косовъ, по которымъ бѣгутъ поѣзда Окружной желѣзной дороги, копошптся сейчасъ мірокъ, возбуждающій острый интересъ.

Это—-дальняя волна того океана людей, который всколых­нутъ бурей европейской войны Это—плѣнаые, которыхъ вевуть прямо съ боя на этотъ распредѣлительный пунктъ, а отсюда на­правляютъ въ Вятку, Вологду, Н.-Новгородъ и другіе отдаленные отъ войны города.

Лагерь дымится огнями костровъ, гудитъ говоромъ людей. Лагеря, въ сущности, правильнаго нѣтъ, а есть ряды товарныхъ вагоновъ, и въ нихъ, между ними и около нихъ, на глинистомъ лугу, кишитъ многотысячная толпа.

Много любопытаыхъ, много женщинъ, мальчугановъ, кото­рые съ безпокойнымъ любопытствомъ впиваются глазами въ плѣн­ныхъ и прилипаютъ ко всякой кучкѣ, гдѣ зачинаются разговоры. Много нашихъ солдатъ въ темно-сѣрыхъ мундирахъ.

Плѣнные рѣвко выдѣляются. Они всѣ свѣтлс-еѣрые. Мун­диры, куртки и брюки на всѣхъ нѣжнаго, серебристо-сѣраго цвѣ та. А на гол віхъ австрійскіе кепи, фески, каски съ орлами и съ начальными буквами именъ двухъ фатальныхъ лицъ, зажег­шихъ поля Европы пожаромъ войны, —Франца-Іосифа и Вильгельма.

Густые потоки, цѣлое море свѣтло сѣрыхъ людей. II эдѣсь вдругъ воочію видишь, что лаконическія сфиціальныя извѣстія, какъ тамъ то взяли нѣсколько тысячъ непріятеля въ плѣнъ и тамъ то вѣсколько тысячъ, волнующая, сложная и красочная дѣйствительность.

Каждый деьь подъѣзжаютъ и подъѣзжаютъ поѣвда съ ты­сячами плѣнныхъ, и еле-еле успѣваютъ ихъ провѣрять въ со сѣднихъ казармахъ и направлять въ дальнѣйшій путь

Плѣнные поодиночкѣ бѣгаютъ съ чайниками и котелками въ гору, гдѣ въ казарменномъ зданіи выдается имъ пища. Сѣры ми пятнами разсыпаются по полю. Свободными группами сидятъ на корточкахъ около костровъ, вытирая слезы отъ дыма и по­краснѣвшіе отъ холода носы. Въ котелкахъ варятъ супъ изъ картошки, которую, кажется, здѣсь же выкапываютъ, съ молча­ливаго дозволенія владѣльцевъ пол< й. Кипятятъ чай. Кое кто на крышкахъ котелка заботливо сушитъ спитой чай, чтобы снова пустить его въ дѣло.

Всѣ эти плѣнные привезены съ австрійскаго фронта, изъ того страшнаго угла Люблинской губ., гдѣ вклинилось въ русскую армію австрійское войско и вотъ уже рядъ дней съ непонятнымъ, страннымъ, слѣпымъ упорствомъ безнадежно пробуетъ пробиться куда то внутрь, въ гибельный центръ нашихъ войскъ, бросается и отступаетъ, отброшенное, укладывая поля тысячами убитыхъ и оставляя намъ тысячи плѣнныхъ.

Худые, изморенные, съ безпокойными глазами, озираются и услужливо вскакиваютъ, когда-публика обращается къ нимъ съ вопросами. Но уже, видимо, какой то главный страхъ прошелъ. Эти вздрагиванья и торопливость—только слѣды недавняго по­трясенія. П.,ѣвные охотно отвѣчаютъ; на улыбки отвѣчаютъ улыбками. Смотрятъ довѣрчиво. Обращаются съ просьбами размѣ­нять ихъ авітрігскія кроны на русскія девьги. II серебро зве ьитъ, пересыпаясь иаъ русскихъ кошельковъ въ руки плѣнвыхъ, при общемъ гомонѣ, восклицаніяхъ, вопросахъ, отвѣтахъ, среди общаго непгниманія въ словахъ, но какого то особаго разговора при помощи жестовъ, киваній, дружескихъ интонацій, успокои­тельныхъ улыбокъ.

Многіе плѣнные, получивъ деньги, сейчасъ же бѣгутъ по­купать пирожки, которые соблазнительно розовѣютъ на лоткахъ разносчиковъ. Другіе жуютъ яблоки и булки, купленныя съ лот- к< въ. Продавцы ныряютъ тутъ и тамъ съ дѣловымъ видомъ, слов но въ ярмарочной толпѣ.

Да война далеко. Уже далеко для плѣнныхъ. II кажется, что даже это чужое глинистое поле подъ моросящимъ дождемъ и эта чуад.-я любопытствующая толпа даютъ напуганнымъ плѣннымъ успокоеніе.

—Страшно было въ сраженіи?—спрашиваютъ одного изъ плѣнныхъ.

—О!—съ ужасомъ говоритъ онъ, округляетъ глаза и взгля­дываетъ вверхъ, поднявъ руку, какъ бы вновь переживая тотъ леденящій ужасъ, когда воздухъ рвался, гремѣлъ, оглушалъ и убивалъ дождемъ снарядовъ.

—Страшно!—добавилъ онъ, .содрогаясь, и поглядѣлъ на меня дѣтскими, испуганными глазами.

Чехи, нѣмцы, поляки, мадьяры, боснійцы, турки въ сѣрыхъ фескахъ,—смѣсь народностей, которую составляетъ Австрія, и ко­торая брошена на насъ въ видѣ пестраго, нестройнаго войска.

Не вѣрится, чтъбы государство и войско, не спаянныя еди­нымъ національнымъ духомъ, были сильны. II какъ въ доказа­тельство, вотъ это испуганное, недоумѣвающее войско, плѣненное и вывезенное подъ Москву. Смѣшанный ломанный говоръ. Груп­пы непонимающихъ и сторонящихся другъ друга воиновъ одной арміи. Нѣмецъ, турокъ, полякъ, румынъ, венгерецъ, сербъ—они, конечно, и сами не понимаютъ, какая роковая судьба бросила ихъ вмѣстѣ на это глинистое картофельное поле.

Нѣмцы хмурятся, славяне улыбаются публикѣ, и всего охот- вѣе откликаются чехи.

Спросишь какого нибудь плѣннаго:

—Вы нѣмецъ?

Онт, встрепенувшись, бодро и весело отвѣчаетъ, элергично тряся го.овой:

—Нѣтъ, нѣтті Чехъ! Я—чехъ!

II сразу придвигаются нѣсколько человѣкъ, которые при­вѣтственно киваютъ, весело восклицаютъ:

—Мы—чехи! Нѣтъ, мы—чехи!

И говорятъ это съ такой настойчивой, искательной ла­сковостью, какъ бы подсказывая въ интонаціяхъ: «Мы же свои! Родньп! Ну какъ же вы не узнали? Мы—чехи!».

Въ большой группѣ столпились нѣсколько молодыхъ и по­жилыхъ бабъ, русскихъ солдатъ и свѣтло-сѣрыхъ плѣнныхъ.

Бабы съ жаднымъ любопытствомъ блестящими глазами въ упоръ разсматриваютъ плѣнныхъ. И тѣ смотрятъ на нихъ ла­сково, жалобно, разннгченно.

Бабы, прежде вецго, жалѣютъ:

—Тоже, вѣдь, несладко! А? На чужой то сторонѣ!

Плѣнные, не понимая, безпокойными, вопросительными гла­зами впиваются въ женскіе глава и безпомощно озираются на конвойнаго.

Конвойный охотно и пространно глагольствуетъ.

—Еще бы!—говорить онъ бабамъ.—Тоже вотъ какъ нач­нутъ о своихъ разсказывать—плачутъ. Тоже, вѣдь, дома то жены, дѣти, хозяйство.

—А зачѣмъ вы пошли насъ убивать? А?—строго и пыт­ливо спрашиваетъ баба высокаго плѣннаго.

Онъ безпомощно переминается передъ ней.

—Мы, вѣдь, васъ не убивали!—настойчиво говорила баба. Вы зачѣмъ въ нашихъ начали стрѣлять?

—Постий-ка, ты!—миролюбиво вмѣшался конвойный.— Они, конечно, и не рады бы. Они ежели бы внали, что вотъ э акъ, честь честью, кормить да обогрѣвать будутъ, они бы, ко­нечно, подняли этакъ руки: сдаюсь, и шабашъ. А то, ты знаешь, имъ начальство стало передъ фронтомъ и говоритъ: «Въ плѣнъ не попадайтесь. Въ Расеи носъ обрѣжутъ, уши обрѣжутъ, изъ спины кожу вырѣжутъ лоскутомъ…».

—Ни!. Ни!.—вдругъ выдѣлился изъ толпы молодой свѣт­ло сѣрый плѣнный, горячо перебивая конвойнаго ломаными бы­стрыми словами, —Намъ ни .. Уши нѣтъ… Не рѣзалъ… Никто… Нѣтъ! Ни!..

—Уши цѣлы! Видимъ!—воскликнула одна изъ бабъ, и всѣ женщины валились смѣхомъ, въ разъ приложивъ уголки плат­ковъ ко рту.

—Постойте!—нетерпѣливо прервалъ конвойный, боясь уте­рять нить своей ораторской рѣчи.—Ну, вотъ онъ и стоитъ съ ружьемъ. Куда же ему? И стрѣляетъ. Приказан). А народъ они все такой же, обыкновенный.

Онъ снисходительно смотритъ на плѣнныхъ, они безъ враж­ды смотрятъ на него. Видимо, примирились и отчасти сблизились за дорогу. Бабы ласково мерцаютъ глазами.

— А это у тебя что?—хватаетъ одна изъ бабъ за руку плѣннаго въ сѣрой фескѣ и съ любопытствомъ смотритъ на коль­цо съ большимъ темнымъ камнемъ.

— Это у тебя жена? А? Жена, говорю, дома осталась?

— Гы. . давай… продавай… бормочетъ плѣнный, не пони­мая,—продівай… Два рупь!..

— Да нѣтъ!—говоритъ конвойный,—Жена есть? Вотъ вга- кая! —и онъ тычетъ бабу въ голову.

— А! Есте! Е те!—радостно бормочеіъ плѣнный.

— И дѣти? —спрашиваетъ конвойный, указывая ладонью на четверть отъ земли.

— Есте! Есте!—киваетъ плѣнный и поднимаетъ три паль­ца,—Есте! Мущчи! .

— Ага! Три сына! —переводитъ конвойный,—Ну, вотъ, ту­рокъ, а вѣдь тоже..

Турокъ, или, вѣрнѣе, должно быть, отуреченный босніецъ, растревоженный воспоминаніемъ о далекомъ домѣ и мерцающими женскими глазами, съ увлеченіемъ и долго что то разсказываетъ о свсей семьѣ, и бабы, ничего не понимая, терпѣливо его слу­шаютъ, вздыхая.

Въ другой группѣ нѣмецъ, обросшій рыжей щетиной, въ черной каскѣ съ одноглавымъ орломъ, разсказываетъ довольно охотно, какъ его вмѣсіѣ съ отрядомъ въ 250 человѣкъ, когда она выдвинулись на развѣдки около Вислы, перехватили казаки, часть перестрѣляли, а часть взяли въ плѣнъ.

— Продайте каску!—неожиданно обратился къ нему по нѣмецки одинъ изъ публики.

Нѣмецъ отшатнулся, какъ бы отъ удара, и, помолчавъ, сдержанно сказалъ, что каска принадлежитъ императору, а что ему она теперь дорога, какъ память. Онъ снялъ каску и показалъ вдавленное мѣсто отъ пули, а на лбу указалъ легкую запекшуюся ранку отъ той же пули.

Въ одной большой группѣ происходила почти свалка. Двѣ полныхъ, раскраснѣвшихся дамы, накупивъ полныя руки пи­рожковъ, раздавали ихъ плѣннымъ, а тѣ бросались, какъ го­лодные волчата, выхватывая пирожки и скаля зубы жалкой улыбкой.

Плѣнные были, видимо, вообще голодны длительнымъ голо­домъ. Изъ ихъ сбивчивыхъ разговоровъ выяснилось, что до своего плѣненія они во вр. ма похода нѣсколько недѣль плохо питались. Во врзмя переѣзда плѣнныхъ въ товарныхъ вагонахъ, среди воен­ной суеты тоже не могли они разсчитывать на комфортъ. И сей­часъ около маленькихъ дымныхъ костровъ они жадно глотали примитивный супъ изъ картошки съ накрошеннымъ чернымъ хлѣ­бомъ, жадно ѣли яблоки, пирожки, хлѣбъ и другія приношенія сердсбольной публики. Одинъ плѣнный въ четыреугольной манер­кѣ вскипятилъ чай, набросалъ въ него кусками сахаръ, размѣ­шалъ перочиннымъ ножомъ и торопливо, жадно, озираясь, обжи­гаясь, пилъ черезъ край.

Въ нѣсколькихъ товарныхъ вагонахъ толпились плѣнные въ пиджакахъ, пальто, велосипедныхъ фуражкахъ и шляпахъ. Это—иностранные подданные изъ западныхъ городовъ.

— Ишь, горемычные!—жалѣли изъ публики.

— А наши то за границей! Еще похуже!—возражали имъ другіе.

— Все таки несладко!..

— А чѣмъ же плохо?—бойко вмѣшался конвойный, стояв­шій среди плѣнныхъ.—На войнѣ не спрашивается. Ѣдятъ, какъ вотъ и мы ѣдимъ. Еще имъ лучше: имъ 33 копейки даютъ въ день, а намъ—32.

II онъ смѣется, подшучиваетъ, а за нимъ начинаютъ улы­баться и хмурые плѣнные.

Странные, неожиданные звуки, хоровой пѣсни повлекли насъ къ одному изъ вагоновъ. Плѣнные, биткомъ набившись въ товарный вагонъ, усердно и нестройно пѣли пѣсню, а одинъ изъ плѣнныхъ въ серединѣ толпы серьезно махалъ суковатой палкой, наподобіе дирижера. Въ углу вагона кто то закричалъ очень ужъ фальшиво. Дирижеръ замахнулся ва него палкой. Пѣсня смолкла. Плѣнные хохотали. Смѣялся, хватаясь за животъ, и конвойный, стоявшій у вагона.

— Это чехи,—пояснилъ онъ, указывая на гудящій смѣ­хомъ вагонъ.

Вотъ какъ скоро сметаются въ памяти ужасы войны! Моле­но уже хохотать, пѣть, дурачиться.

Мы оглянулись на все поле и проходы межъ вагоновъ. Все дымилось кострами и шелестѣло людьми. И все это было далеко отъ траурной печали. Это была жизнь, а мирная жиэнь повсюду, даже около катастрофическихъ изломовъ быта, любитъ вкраплять смѣхъ, гомонъ, шутки.

Самое, можетъ быль, плохое, самое тревожное и тоскливое для плѣнныхъ, нто—то, что они сейчасъ на атомъ полѣ праздны. А вотъ довезти ихъ до Вятки, до Вологды и дать имь работу, простую, понятную работу около земли ил і въ ремеслахъ, и спо­койно и просто дождутся они конца войны и конца плѣна.

Мы вошли на мостъ, высоко поднятый надъ путями. За туманной 8авѣгой дождя, какъ блѣдный призракъ, выступала Москва, мерцая золотомъ церковныхъ куполовъ. Говорятъ, что плѣнные выбѣгаютъ на эготъ мостъ и по долгу смотрятъ па Москву. Можетъ быть, дѣлаютъ аго тѣ плѣнные, которымъ два нѣмецкихъ императора пообѣщали черезъ мѣсяцъ отъ начіла вой­ны войти побѣдителями въ русскую столицу. II вотъ обѣщаніе почти исполнено. Они подъ Москвой! Но при какомъ поворотѣ судьбы! И, можетъ быть, сходя съ моста и присаживаясь на кор­точки у костровъ на вязкой глинѣ, подъ холоднымъ дождемъ, они вытираютъ слезы, выступающія на глаза не только олъ дыма костровъ.

(«Р. С.»).                                                                                                                                                       И. Жилкинъ.

Просмотр номера, в котором размещена публикация

PDF-версия создана в Лаборатории исторической и политической информатики ПГНИУ на основе оригинала, хранящегося в ГУК “Пермский краевой музей”, в рамках проекта РГНФ № 14-11-59003